- Ну, и зачем мы сюда пришли? - Гайрэн, нахмурившись, оглядел затянутое тонкой кисеей табачного дыма, набитое людьми помещение. Пестрые плакаты на обшитых деревом стенах, столики - тоже из темного дерева, барная стойка, маленькая, заставленная музыкальными инструментами эстрада. Инструменты выглядели сиротливо - музыкантов не было. - Ты же знаешь, что нам скоро менять режим.
- У нас еще четыре часа. - Инвер поправил воротник светло-голубой рубашки. - На самом деле, больше, но это будет уже слегка неприятно. Так что до священной полночи оборотней у нас еще есть время.
- Время для чего? - Гайрэн еще раз огляделся. - Это же питейное заведение, насколько я понимаю. Чтобы нам с тобой напиться вдрызг, хватит получаса и кружки пива на каждого. Но с каких это пор ты полюбил пьяные подвиги?
- Ни с каких, - Инвер чуть улыбнулся, и Гайрэн тоже не смог сдержать улыбки, представив побратима пляшущим на столе или лежащим под этим самым столом. Второе вообразить вышло полегче, но тоже со скрипом.
- Пьянство ни при чем. Это место мне показал Вирдвэйн. Здесь по вечерам играет живая музыка.
- А днем - мертвая?
- Днем играет просто запись. Магнитофон.
- Да? - Гайрэн с интересом поглядел на побратима. - То есть, если ты сейчас "перекинешься", трансформируешься и заиграешь, то это живой музыкой не будет?
- Скорее всего, до музыки дело вообще не дойдет, только до паники. - Инвер опять улыбнулся и Гайрэн впервые до конца осознал эту перемену в побратиме - легкость на самой грани веселья. Теперь он мог видеть и улыбку, причем не только в органике - Инвер навсегда расстался с маской,- и картина обрела целостность.
- Живая музыка, начал объяснять Инвер, - это если музыканты играют сейчас, в реальном времени. И каждое такое выступление чем-то отличается друг от друга. Иногда они вообще импровизируют...
- Иногда? Ты что, шутишь? Ты хочешь сказать, что здешние музыканты каждый раз играют одно и то же? Тогда почему же не послушать просто хорошую запись?
Инвер тихонько вздохнул. Вообще-то Гайрэн неплохо разбирался в земных реалиях, но вот в том, что касалось местной культуры... тут он, не смотря на все его, Инвера, старания, за все эти годы на Земле продвинулся очень мало.
- Я же сказал тебе - каждое выступление чем-то отличается от предыдущего. Манера исполнения, аранжировки, иногда даже немного другие слова в песнях, разные шуточные вставки...
- По-моему, слова только мешают музыке, а уж здешний юмор... Из того, что я слышал, все сводится к процессу воспроизводства и предназначенных для этого... узлах. Не знаю, почему. Судя по тому, что мне известно о биологии органических существ, в этом процессе нет ничего смешного, скорее напротив....
- Насколько я знаю вкусы Вирдвэйна, не думаю, что здесь будет именно такой юмор, - торопясь прервать поток ворчливых рассуждений, сказал Инвер. Бывший Повелитель снова был не в духе, хотя это настроение можно было считать просто лучезарным по сравнению с... Инвер резко приказал себе не вспоминать.
-Давай присядем, - предложил он. - Я заказал хороший столик, музыканты сейчас соберутся.
Им досталось и впрямь неплохое местечко, справа от эстрады. Рядом, на огороженном возвышении у стены негромко справляла какое-то торжество чинная компания пожилых людей, одетых в старомодном стиле. Слева, если миновать широкое пустое пространство перед эстрадой, сидели четверо мужчин лет 30 в ковбойских нарядах. Судя по нездоровому цвету лица, это были явно городские «ковбои», завсегдатаи баров в стиле «кантри». У них имелись все атрибуты - красные физиономии, пудовые кулаки, расстегнутые почти до пупа клетчатые рубахи, клепаные ремни с тяжелыми пряжками... Инвер решил, что будь эти «герои» трансформерами, обязательно оказались бы среди наемников самого последнего разбора. Компания нетерпеливо постукивала по дощатому столу огромными полупустыми кружками и топала ногами в тяжелых сапогах.
- Хорошо, что эти... особи сидят далеко от нас, - скривившись, проворчал Гайрэн. - Или плохо - это как посмотреть. Но я не понимаю, что за странный способ организовывать пространство. Здесь могло бы поместиться еще полно столиков - на месте вот этой странной площадки.
Инвер обрадовался возможности отвлечь побратима от возможного смертоубийства. А тому смертоубийства или хотя бы хорошей драки хотелось, еще как хотелось! Инвер чувствовал, как у него самого начинают чесаться кулаки. Он распрямил ладони и аккуратно положил их на стол.
- А, ты про танцплощадку! Я забыл тебе сказать, это не просто бар с музыкой, здесь танцуют.
-Танцуют? - Гайрэн в неприятном изумлении приподнял густые брови. - Что-то вроде всех этих клубов? Но я думал, мы пришли слушать музыку? Танцевать я не умею и не собираюсь учиться! Эти ужасные телодвижения напоминают мне предсмертные судороги.
Инвер тихо рассмеялся.
- В такой чудесный вечер, не стоит думать о смерти. В современных земных танцах я сам не нахожу ни малейшей эстетики. Здесь танцуют совсем другие, старинные. Некоторые из них я уже изучил. И еще здесь играют хороший старый рок-н-ролл - под него сейчас тоже его танцуют почти в одиночку, но это бывает красиво. Тот, кто владеет боем на мечах и рукопашной схваткой, уже умеет так танцевать...
Он поздно понял, что допустил ошибку. Волна раскаленной воинственности, исходящая от побратима, накрыла его, он едва смог совладать с собой. Впрочем, это была его ошибка лишь отчасти - он просто неосознанно повелся за настроением Гайрэна. Как партнер, которого ведут в танце... Танец... А ведь побратимство - оно ведь и правда, как будто парный танец - кто-то ведущий, кто-то - ведомый, но ведь и тот, кого ведут, не пассивен. Очень тонкий и сложный обмен, взаимопроникновение, предугадывание движений души за мгновение до того, как по ней пробежит легчайшая рябь...
Он так погрузился в размышления, что вздрогнул, когда Гайрэн толкнул его в бок:
-Возвращайся, где бы ты ни был. Кажется, сейчас начнется.
И правда, на сцене уже вовсю орудовали четверо парней в пестрых шарфах, накидках с индейской вышивкой и нарочито драных джинсах. Каждый схватил по инструменту и теперь возился с ним, одновременно грубовато и любовно, принуждая неживые предметы к жизни в гармонии. Настроились и сыгрались они очень быстро, за что Инвер проникся к ним уважением - он понимал, как это непросто для белковых установить верный контакт друг с другом и своей примитивной техникой.
Первая же песня заставила Гайрэна оторваться от бокала с пивом, который принесла ему рыжая официантка в платье времен Дикого Запада - Инвер предпочел апельсиновый сок, решив, что двое полупьяных - это в самый раз. Мелодия была незатейлива, а слова - и того проще. О том, как длинна дорога, и как хорошо, когда есть кто-то, кто хлопнет тебя по плечу и поделится куском и глотком. Песня была и грустной, и задумчивой, и бодрой, и все это одновременно.
- Почему... почему я их понимаю... могу чувствовать? - Гайрэн удивленно повернулся к побратиму. - Ведь это же белковые, они совершенно другие!
- Язык музыки понятен всем. К тому же... Так ли уж мы отличаемся от них? Долгие странствия и кто-то рядом, кому ты можешь довериться... Тут не важно, из чего состоит твое тело...
Первые две песни не были танцевальными, площадка перед сценой оставалась пустой. Но потом компания «ковбоев», да и не только они, подняли такой топот свист и гвалт, требуя музыки погорячее, что музыканты сдались, и на сцене, и в зале стало жарко.
Во время первого рок-н-ролла Гайрэн все еще продолжал сидеть над своим пивом, только в глазах его разгорались почти что зримые яростные огни. Он пристально следил за танцующими, словно хищник за добычей, впитывая каждое движение. Когда музыка смолкла, сменившись восторженным ревом, он сделал большой глоток из бокала и повернулся к побратиму.
- А ты был прав, - медленно проговорил он. - Это почти... битва!
Инвер хотел что-то ответить, но тут зазвучал рок-н-ролл еще забойнее прежнего, и Гайрэна словно смело из-за стола. Одним прыжком он очутился в кругу танцующих мужчин и женщин, можно было подумать, что на волю вырвался черно-фиолетовый тигр.
Инвер чувствовал, что ничего ужасного, скорее всего, не случится, но с некоторой тревогой следил за первым опытом побратима в танцах. Тревога быстро переросла в восхищение, а в следующий момент он понял, что если попробует продолжать сдерживать неумолимую тягу, то за столом останется сидеть лишь его половина.
Он все же не выпрыгнул из-за стола, а скорее проструился между танцующими, немедленно сплетясь в одно целое с музыкой.
Это действительно немного напоминало бой с тенью или иллюзорным противником, сотканным из ускользающего тумана. Резкие движения сменились плавными, атаки и выпады - грациозными уклонениями. Танец Гайрэна был более тяжел и яростен, но, но в нем не было грубости, как нет и никогда не было ее в движениях крупной кошки, даже саблезубого тигра. И хотя они танцевали раздельно, это был дуэт, связанный незримыми нитями. Вокруг них быстро образовалось свободное пространство - чтобы восхищенные танцоры смогли понаблюдать за настоящими мастерами. Если бы кто-то сказал, что один из мастеров впервые вышел на площадку, все бы только покрутили пальцем у виска.
Они потеряли счет времени и прозвучавшим мелодиям. Когда внезапно наступила тишина, и солист объявил о небольшом перерыве, они остановились в растерянности. Им казалось, что они повисли в пустоте, более пустой, чем открытый космос. Затем грянули аплодисменты. Посетители аплодировали музыкантам, друг другу, а особенно двоим удивительным танцорам, которых видели здесь впервые. Они вздрогнули одновременно, словно избавляясь от наваждения, но не до конца. И когда аплодисменты стихли, из чинно сидевшей в своем уголке компании стариков вдруг поднялась тонкая, сухая рука:
-Молодые люди, могу я попросить медленный танец? В честь нашей юбилярши, очень прошу! Нам скоро по домам....
Послышались смешки, кто-то рассмеялся смущенно, кто-то зло. Но солист, уже взявшийся было за пакет с соком, отставил питье и поклонился, прижав руку к сердцу:
- Для вас, леди - все что угодно!
И мелодия зазвучала - без слов, даже голос смуглого парня, что был в группе на подпевках, стал всего лишь еще одним инструментом. Это была мелодия вальса - легкая, прозрачная, кружащая. Любители более острых ощущений, расползлись за свои столики. В кругу остались только четыре пожилые пары и две романтические парочки, совсем юные и пунцовые от смущения - и что только занесло их поздним вечером в бар?
Гайрэн стоял, не понимая, где он и что с ним. Только что вокруг бушевало пламя, все было прекрасно, мощно и правильно. Теперь же ему почудилось, что он из самого жара брошен в холодный водоворот. И тут он сперва ощутил легкое прикосновение к душе и разуму, а потом, более материальное - к руке.
-Это не такой сложный танец, как кажется. Давай, я немного поведу, и ты все поймешь.
Не до конца соображая, что он делает, Гайрэн позволил одной руке Инвера устроиться у него на спине, а его собственная рука оказалась сжата в длинных, цепких пальцах побратима. И мир мгновенно исчез.
Это было и не было танцем, хотя со стороны это был самый обычный вальс, даже не очень уверенный, ничего общего с только что виденным всеми удивительным гибридом осовремененного рок-н-ролла и какого-то чужеродного кун-фу. Ни невероятного мастерства, ни запредельной легкости. Оба танцора были скорее скованы, словно среди танца их вдруг схватила судорога, не мешавшая, тем не менее, ритмично и правильно двигаться. Какая-то старушка случайно заглянула им в лица и шарахнулась прочь, волоча за собой партнера и бормоча что-то про одержимость. Паренек с рыжеватым пушком над губой покраснел как рак и потянул свою растерянную подружку за столик. Очень скоро в круге остались только они, двое, но они ничего не замечали.
Инвер не знал, что бывает такое полное, безграничное растворение в побратиме. Даже тот давний, но незабываемый первый миг побратимства теперь казался лишь бледной тенью. Что же было причиной? Музыка, соприкосновение и слитное друг с другом и с музыкой движение тел? Наверное, да, но все причины сейчас были неважными. Неужели это возможно - пережить вторую связь, еще теснее первой? Возможно! Они были одним существом, и в этом абсолютном единстве Инверв смутно понимал одно - он впервые вел, и не только в танце. И это было прекрасно - и почему-то немного печально...
Они не сразу поняли, что музыка кончилась, что вместо нее теперь звучит совсем другое - топот, свист, улюлюкание. А когда поняли, чудо рухнуло. Две души, полностью слитые, как шарики жидкого металла, снова разделились, соединенные лишь тонкой перемычкой. Они огляделись - куда ни глянь - недоумевающие, сконфуженные, возмущенные лица. Даже злобные лица - особенно у той четверки за «ковбойским» столиком...
Между столиками привычно и гибко скользил человек в безупречном костюме, под которыми ощущались нешуточные мускулы. Он подошел вплотную, Инвер почувствовал, как напрягся Гайрэн и привычно послал прохладную волну спокойствия.
- Господа, - шевеля тяжелыми желваками, проговорил человек, - хозяин настоятельно просит вас покинуть заведение. Немедленно.
- Интересно узнать, почему? - Инвер слишком хорошо знал это опасное спокойствие и вежливость в голосе Гайрэна. - Мы что - дрались? Крушили мебель? Мы, как мне кажется, всего лишь танцевали.
- Вам кажется, - сквозь зубы процедил человек. - У вас есть хоть какой-то стыд? - он решительно махнул рукой в сторону портьеры. - Черный ход вон там, убирайтесь немедленно - нам не нужна здесь всякая грязь, это приличное заведение! Убирайтесь!
...Гайрэн долго не мог потом понять, как оказался в полутемном проулке, а главное - как позволил так легко и без боя выставить себя.
- Что это значит? - гаркнул он, обращаясь к Инверу. - Что там нес этот порченный белковый?
Инвер вздохнул.
- Насколько я могу понять, нас приняли за гомосексуалистов.
- За гомо... - Гайрэн совершенно круглыми глазами уставился на Инвера. - Вооот оно что... Я уже говорил тебе, что белковые помешаны на процессе размножения и...
- Вот они, голубки! - раздался в отдалении хриплый голос. - Попались, девочки! Учтите, сегодня вы только наши девочки. Сперва мы вас попользуем по очереди, а потом так отметелим, что хорошо, если через год сможете снова скакать козликами.
- Да не оглядывайтесь, идиотики, - тут тупик, - проквакал другой голос. - А ну-ка, парни...
- Так, - спокойно проговорил Гайрэн, сжимая и разжимая кулаки. - Кажется, я сегодня кого-то все же убью. Причем, голыми руками. Это так приятно - голыми руками убивать всякую мразь.
В ответ послышался гогот. В тусклом свете блеснули кастеты и как минимум один нож.
- Не ломайтесь, девочки, - издевательски проблеял кто-то. - У нас-то руки не голые! У нас кое-что другое...
- Я не ломаюсь. Я собираюсь поломать вас, - еще спокойнее произнес Гайрэн и шагнул вперед.
И тут что-то случилось. Кто-то издал придушенный звук, кто-то громко икнул, кто-то странно, по-мышиному, пискнул. Послышался негромкий лязг металла о камень и дробный топот тяжелых сапог - удаляющийся и стихающий вдали. Гайрэн медленно прошел вперед, наклонился и подобрал нож - судя по всему, клинок серьезный, хорошая сталь... по местным меркам.
- Ну и зачем ты это сделал? - спросил он, не оборачиваясь, у нависавшей за спиной тени. - Миротворец квИнтов. Вечер мог так хорошо закончиться...
С легким хлопком тень за его спиной съежилась. Инвер подошел, с легкой улыбкой на тонких губах.
- Во-первых, какая разница, когда менять режим - часом раньше или часом позже? Сейчас это просто оказалось кстати. А эти... существа теперь остерегутся лезть в драку с незнакомцами - разные сюрпризы случаются на свете...
- Эти существа теперь достанут себе «пушки», - усмехнулся Гайрэн. Чтобы без сюрпризов. Ну, а что во- вторых?
-А во-вторых... - Инвер задумчиво поглядел на небо в редких и бледных городских звездах. - Вечер и правда был удивительно хорошим. Не стоило его портить.
- Да, ты прав, пожалуй. - Гайрэн засунул «трофейный» нож в один из скучавших в проулке мусорных баков, предварительно, с некоторым усилием, сломав его надвое в пальцах - сталь и впрямь была хороша. - Интересный был вечер. Кажется, и я теперь полюблю танцы. Давай-ка я тоже «перекинусь», а потом отправимся куда-нибудь, где есть музыка и нет людей. Я хотел бы... немного попрактиковаться.