Для получения интерпретации щелкните по картинке или перейдите по расположенной под картинкой ссылке

uborshizzza.narod.ru/color/t11.html

---

Пойти пройти личностый тест цветовых предпочтений Фриллинга: uborshizzza.livejournal.com/902929.html

читать дальшеВы обращены внутрь себя, но Вас нелегко выбить из седла ударами судьбы. Они, наоборот, закаляют Вас. Вы — чрезвычайно беспокойный человек, что может компенсировать только ваша работоспособность. Если Вы одновременно любите и желтый цвет, значит, пребываете в вечных поисках, предрасположены к неврозам и страху. В этом состоянии Вы можете быть не совсем честным, не осознавая этого и не имея злого умысла. Потом Вы пытаетесь оправдать себя. По отношению к собственной персоне Вы иногда сентиментальны, а иногда хладнокровны. Даже если в душе Вам очень плохо, то внешне Вы постараетесь не выдать себя и казаться веселым и преисполненным достоинства человеком. Если среди Ваших любимых тонов будет мало холодных цветов, а к самым любимым относятся коричневый и различные пастельные тона, то это значит, Вы склонны к истерии, а страх может вызвать манию преследования. Если Вы — женщина, тогда Вы очень своеобразны, Вас любят, но беспредельно счастливы бываете крайне редко. Из-за Вашей исключительной внешности многие хотят быть рядом с Вами, однако Вы редко получаете обратно любовь, которой требуют от Вас.

Есть куча трансформерских анекдотов, переделанных из людских... А может, кто помнит полностью оригинальные?
Я могу из своих попыток вспомнить только:

Смерч и Чернокрыл на базе. Чернокрыл:

- Полетели, добудем энергии!
- Не-е, как-то не хочется, там Ливень...
- Стыдись, ты же всепогодный истребитель!
- Он тоже...

Blitzwing and Lugnut by *Doomsplosion on deviantART

Пишет  Fjellfrass:

Россини "Дуэт кошек"

URL записи

Пишет  Drkav:

лол xDDDD

не знаю, откуда это(

URL записи

Хотя было бы разумнее свернуть птичке шею и получить деликатесную добавку к рациону Со спамерами это, увы, не реально - а тут были все карты в руки

Это очень полезная дисциплина. При подборе кадров, например.
Но когда дело касается личных отношений... У кого как. а у меня возникает видение альбомчиков в виртуальном заведении "Всякие забавы" в романе у Лукьяненко. Блондинки, брюнетки... козочки
Наверное я старомоден, но полагаюсь все же на судьбу.

Какой-то я неправильный Дон. Я убиваю неправильные мельницы.
Какой предел мечтаний для адепта социнеги? Правильно, убить всех человеков дуализироваться.
А вот меня мой записной дуал приводит в экзистенциальный ужас. Некоторые боятся пауков, другие - лягушек. Я боюсь Дюм. У меня Дюма (не тот, который писатель, а который социотип) вызывает стойкую ассоциацию с удушением подушкой. Даже если эта подушка пахнет корицей и горными травами, подогрета до комфортной температуры и очень приятна на ощупь - клиенту все равно
Я категорически ненавижу, когда обо мне заботятся, поправляют на мне одежду (даже если она сто раз перекручена и надподвывернута - а так оно обычно и бывает), напоминают о том, что на улице дождь, ветер, пыльная буря и светопреставление, суют зонтик и скафандр высшей защиты и соглашаются с любой чушью, которую я изреку.
Вот последнее совсем критично. Потому что даже совсем чокнутый логик всегда понимает, когда он несет вздор. Он его несет потому. что ему так хочется, что это такой способ обрести временную свободу от всего, удивить публику или просто послать весь надоевший мир в жопу. И когда в ответ на откровенные бредни собеседник улыбается и кивает... Ну, дальнейшее зависит от. Но идиллии не будет точно. Тесная комнатка с мягкими стенами - не мой любимый стиль.
Ну, а чего мне, собственно, хочется на самом деле? Какого человека рядом? Умного, ироничного, вредного, практичного, с хорошим чувством юмора (причем, юмор порой переходит в черный), тонко чувствующего и умеющего вовремя давать пинка. Где-то даже жестокого. Однозначно не желающего щадить чувства и подстилать соломку. В какой-то момент выдергивающего из под ног надежный плотик и говорящего - давай. плыви. а я посмотрю.
Вообще-то такой человек рядом со мной есть, и по шпаргалкам это мой конфликтер

Мотыльки пропадут, но не мы же с тобой пропадем.
Это пусть мотыльки пропадают, а мы подождем,
глядя, как сталактит истекает горючей слезою,
а под ним сталагмит вырастает своим чередом.

М. Щербаков


Глупое это дело -
Волю давать слезам.
Это всего лишь тело
Соль источает в пол
Вроде бы как несмело
Пискнул: "Открой, Сезам!",
А сталактит умело
Капли ронять пошел.

Вовремя зубы стисни,
Мачо, ресницы спрячь,
Все ли в жестокой жизни
Право имеет быть?
Легкий жонглер на тризне -
В небо швырни свой мяч
Бодрой улыбкой брызни,
Чтоб не прервалась нить.

Но сталактит попробуй
Уговори устать.
Меж тишиной и криком
Краткий застыл момент
Дар золотой, особый -
Ни оттолкнуть. ни взять.
Сердце пронижет бликом
Крошечный инструмент.

Лишь отраженье жажды
Эта твоя .юдоль
Малость усилий сложит
Стройность пчелиных сот.
Плачь, сталактит. Отдашь ты
Вечности боль и соль
Но сталагмит, быть может,
Чуточку подрастет.

Кроличий грипп
К мозгу цепляется, словно репейник.
Знай, что ты влип,
Если хоть раз произнес слово "пейринг"!

И не спасут
Маска и пачка ядреных таблеток,
Если сосут
Соску свою три полка малолеток.

Брызги слюны,
Вирус по ветру летит деловито.
Страсти полны,
Зомби за пятки хватают привитых.

Ах, недотрах -
Черная метка для чуждых идейно.
С Фрейдом в руках
Все объяснят и сдадут в богадельню.

Слэш или гет -
Вот и весь выбор, фанфикер, решайся!
Джену привет -
Может, читатель подарит полшанса...

Кроличий грипп!
Кролики, трахайтесь, повар в загуле.
К стенке прилип
Фиговый листик - мишенью для пули.

Бойся, герой!
Яд покупай и мечтай о расстреле -
Каждый второй
Фанфик о том, как тебя поимели.

Разум охрип,
Сдался, спеленут постельным режимом...
Кроличий грипп.
Кляп вдохновенью и слово пружинам!

Кроличий грипп...
Фэндом погиб....

Голос Шеогората/Джиггалага для меня однозначно - голос Щербакова, несмотря на канонные озвучки. Тем более, что он умеет распрекрасно быть и тем и этим

М. Щербаков, альбом "Райцентр"

ИНТЕРМЕДИЯ 6

Привёл себя в упадок. Привёл себя всего.
Стал болен, зелен, гадок. Не то что до того.
Размах, кураж и бодрость утратил наотрез.
Привёл себя в негодность. Низвёл себя с небес.

Размяк, померк от пятен. В пепел себя поверг.
Стал неблагоприятен с пятницы по четверг.
Стал сам себе не важен. Сам от себя устал.
Отшелестел плюмажем. Орденом отблистал.

Стал хуже игуаны с шипами на горбу.
Хуже марихуаны и Ленина в гробу.
Против потока двинул. От естества бежал.
Нужное всё отринул. Чуждое всё стяжал.

Блудным явился сыном во изначальный мрак.
Рухнул к таким низинам, ниже каких - никак.
Поднял лицо оттуда. Глянул куда упал.
Понял, что дело худо. Понял - и кончил бал.

Сыграл отбой параду. Велел упадку: стоп.
Украл в аптеке яду. Вылил его в сироп.
Лимон туда же выжал. Спиртом разбавил смесь.
Выпил. Насилу выжил. Но вылечился весь.

Пресёк, пресёк упадок. Выправил статус-кво.
Привёл себя в порядок. Привёл себя в него.
Стал внятен, ладен, годен. Восстановил кураж.
Вернул на место орден. Возобновил плюмаж.

Стал лучше игуаны и даже марабу.
Лучше марихуаны и Ленина в гробу.
Былой престиж удвоил. Пятна на нём замыл.
Нужное всё усвоил. Чуждое всё забыл.

Забыл, как пахнет запах. Забыл, как звук звучит.
Забыл хвататься за бок, если в боку урчит.
Стал точен, прочен, гладок. Не то что перед тем.
Привёл себя в порядок. Извёл себя совсем.

Достиг температуры, близкой к нулю в тени.
Забыл, зачем купюры и где лежат они.
От пагубных повадок навек отвык, отвык.
Увёл себя в осадок. Завёл себя в тупик.

Провёл в себе реформы. Навёл себя на резкость.
Отвёл себе делянку. Обвёл её забором.
Развёл на ней тюльпаны. Довёл до совершенства.
Довёл себя. Таки довёл себя.

читать дальшеФРИДРИХ ИДЁТ

Айн-цвай-драй, контроль, тоннель, шлагбаум, дебаркадер.
Сзади - меркнет, уходя во мглу, секретный цех:
кузня ядерных торпед, ракет и просто ядер,
лидер отрасли, в десятке лучших - лучше всех.

Фридрих движется домой, шагать ему не грустно.
Смену сдал, помылся, снял щетину со скулы.
Айн-цвай-драй, считает он. И шаг за шагом грузно
город Фридриху навстречу движется из мглы.

Стройпромторг, автовокзал, столбы, ухабы, лужи.
Нынче цех в ударе был и много наковал.
Вот он я, бормочет Фридрих, я иду со службы.
Айн-цвай-драй, фонарь, аптека, улица, канал.

Зря ты давеча, в анкету глядя, брови хмурил.
Зря ты морщился, геноссе главный инженер.
Вот я - вахту отстоял, дежурство отдежурил.
Эйн-цвей-дрей, такой же немец я, как ты - шумер.

Ать-два-три, рождён в Твери, перевезён в Саратов.
Назван Фридрих - в честь балета «Фридрихштадтпалас».
Был завскладом комбината ядохимикатов.
Убыл, прибыл, стал завхозом цеха здесь у вас.

В праздник выпало дежурство вновь очередное.
Что ж, не горше мне оно иных очередных.
Всё одно режим работы сутки через двое.
Праздник, нет ли, двое суток выдай выходных.

Медсанчасть, «Утильсырьё», трамвай десятый номер.
Двое суток хоть земля вокруг по швам трещи.
Я могу уехать хоть в Саратов, хоть в Житомир.
Я вне доступа, майн фройнд, ищи меня свищи.

Пусть от севера до юга, чёрный как негроид,
крылья долгие простёр весенний первый шторм.
Пусть сильнее грянет он и мглою небо кроет.
Я - ложусь в стационар, готовьте хлороформ.

Фир-фюнф-зекс, оклад, надбавка, вредность, тотал-шмотал.
Город дышит сонно. Анна смотрит из окна.
Ахтунг, Анна, я иду, я смену отработал.
Дал сверх плана с примененьем стекловолокна.

Главпочтамт, универсам, пожарное подворье.
Над подворьем каланча, на каланче звонарь.
У него работа тоже сутки через двое.
Эйн-цвей-дрей, канал, аптека, улица, фонарь.

Фридрих - дома. Ест он овощи, вгрызаясь в мякоть.
Завтрак, отдых, сон. И будет так за годом год.
До тех пор, покуда кудри наклонять и плакать
Анна в трауре на камень гордый не придёт.

L'HOMME A LA MOTO

Заносчив был угонщик мотоциклов, виртуоз,
его не зря учили в колледже.
Не спорь, бывало, с ним, когда погода хуже слёз
и настроение такое же.

Чины строптивому не указ и гости с музыкой нипочём.
Сама природа нажать на газ велит ему, чуть что не по нём.
Он прерывает вальса тур, вытягивается как тетива -
и, взяв партнёршу за маникюр, такие ей говорит слова:

«Мадам, вы знаете мой серьёз. И пусть даже вам захочется
иметь охапку лиловых роз не позже, чем через полчаса.
Я выполню, что прикажете. Но если ногти свои, мадам,
ещё вы хоть раз намажете - ничто уже не поможет вам!»

Сказавши так и сделавши поклон - среди колонн
застывшим молодцам и девицам,
выходит наш угонщик ровно вон, а выйдя вон -
берёт ближайший «харлей дэвидсон».

Колодки вынув из-под колёс и пломбы перерубив сплеча,
чужую технику виртуоз приводит в действие без ключа.
Мотор искрит, подымая вой, подобно молниям и громам, -
и мчится с грохотом наш герой по всем семи городским холмам.

Взлетает в гору он соколом, зигзаги чертит по гололёду,
огонь и холод в себе самом смешав, как греки вино и воду.
Несётся под гору он стремглав, стучит на выбоинах чечётку,
восторг и сумрак в себе смешав, как россияне вино и водку.

Когда же тормозит он, чтобы выкурить «косяк»
и приложиться ко флакончику, -
из воздуха является фургон о трёх осях
и прицепляется к угонщику.

Снаружи смотрится не весьма, кибитка так себе, сорт второй.
Зато внутри, чума не чума, но пир на сорок персон горой.
Как будто конкурс на лучший тост увлёк и греков и россиян -
и тосты их достигают звёзд, к немалой радости марсиан.

Готов к полёту фургон-фуршет, но постовым не видать улова.
Не потому что зелёный свет, а потому что нет никакого.
И рейс как будто не грузовой, кому - ухабы, кому - услады,
и до конечной от узловой - как до Московии от Эллады...

Во славу кубка и мундштука - отрава пьётся, дымится зелье.
Не потому что без них тоска, а потому что от них веселье.
Пускай не раут, скорей дебош, ни протокола, ни фонограммы...
Но кавалеры изящны сплошь, и дамы тоже... мечта, не дамы!

Лишь две - ни то ни сё, из тех, что ночью не едят
и чтут порядок, как религию.
Они случайно здесь и веселиться не хотят,
хотят в Эльзас и Лотарингию.
Скулят: «А можно нам в Эльзас?» Нельзя-с.

Не сломишь виртуоза и к шаблону не сведёшь,
его не зря лечили в клинике.
«Приехали! - кричит. - Вали на волю, молодёжь,
гони прогонные полтинники!»

Затем, столкнув балаган с холма, он деньги (счётом до сорока
монет) несёт, зима не зима, к воротам спящего цветника.
Минуя диспуты о цене, вручает сторожу, что принёс,
и требует: «Упакуйте мне вон ту охапку лиловых роз!»

...Какой длины ни задай полёт, обратный - кажется, что длиннее.
А тут и утро уже вот-вот, и утро вечера мудренее.
Герой в седле, и сухим огнём, который пепла не оставляет,
ещё горит ретивое в нём. Но догорает и остывает.

Уже, куда бы ни мчал его стальной дракон со стеклянным оком,
повсюду кончилось торжество - и ничего, кроме чёрных окон.
И - сколь сердито бы наш пилот ни думал: «Мы, мол, ещё покажем!» -
он не парит уже, но плывёт. И доплывает вполне погасшим.

Потом под окнами, пуст и вял, дымит он зельем и пьёт отраву.
Дракон становится, где стоял. Цветы лилово летят в канаву.