Не являются ли оскорблением пользователей записи-заглушки при попытке войти в закрытый дневник типа такой: "Это все мое, пошли вон, дураки!" ?
Честно говоря, у меня при виде такого руки чешутся пожаловаться администрации. Не понимаю, какая религия мешает общаться с совершенно незнакомыми и ни в чем не виноватыми людьми по-человечески?

Мимоходом порефлексировал в зале и, кажется, постиг разницу между гордостью и гордыней. Гордость: "Надо же, как я могу! Я крут, однако!" Гордыня:"Ну и дрищ! Взрослый парень, а жмет 50 - ручки трясутся, Тогда как я.." =) Поймал себя и на первом. и на втором, за второе мысленно дал по башке =)

Если верить калькулятору, то присесть на раз я смогу 72,5, а пожать 65, и даже с запасом =) Надо будет на неделе снова сходить на штурм сотки в тяге - там страхующие не нужны, потому можно в одиночку и не по калькулятору максимум устанавливать.
А фотки с вчерашней пробежки-тренировки народ что-то зажал. Хех =)

Даже не знаю, как японцы умудряются делать такое - сериал о девочках-убийцах с искусственными телами, работающих на правительственную организацию и крошащих людей пачками, оставляет неожиданно доброе и светлое впечатление. Хотя и очень горькое, разумеется. По сюжету чем-то отдаленно похоже на американский "Кукольный дом", но все совершенно иначе. Там просто фантастический боевичок...

Пожалуй пора завязывать с безнадежным делом. Заведомо ведь безнадежное, я это знал. Котики и цветочки - тоже дело хорошее и нужное и, в отличие от безнадежного, вряд ли кого-то разозлит или расстроит...

С утра был на нашей "партейной" пробежке, в Сосновке. Собралось нас 9 человек, пробежались по дорожкам до площадки с турниками, поразмялись-порастягивались-потурниковали. Я даже обнаружил чью-то (администрации парка?) попытку сваять устройство для жима лежа - попытку неудачную, потому что я такого упражнения, которое можно выполнить на этом цельносварном станке не знаю - это даже не жим с мертвой точки, потому что мертвая точка должна находиться на уровне груди. Это какие-то странные дожимы чисто для рук - к тому же с одним весом на всех, и пионеров, и пенсионеров =) Но за неимением лучшего поизвращался, и не без удовольствия. Потом была небольшая импровизированная тренировка по боксу - в следующий раз надо будет притащить свои перчатки.
Днем был пикет, посвященный годовщине начала войны, с раздачей солдатских треугольничков с текстом подлинных писем тех, кто не вернулся с фронта. Эти же письма мы по очереди читали вслух. Жаль, конечно, что на пикетах нельзя пользоваться усилителями - мало кто чего расслышал из нашего чтения, но письма разобрали почти все.
А на закуску я посетил выставку "Соединенные Штаты Сибири". Ту, где висит такое вот, например:
насладиться искусством
Но про это будет отдельный разговор и позже.

Ну вот, оказывается, что я сатанист и в Господа не верую. А это ведь человек еще здешней моей аватарки не видел =) Увидел бы - все раз и навсегда стало бы ясно.
Не перестаю все же удивляться людям, которые не с бритвой, а с мачете Оккама ходят наперевес - лишь бы отсечь все неудобное и не укладывающееся в их картину мира. И правда, так ведь куда легче жить... Но разве им не скучно ТАК жить?
А вообще-то хватит валяться с дураками и болтать ерундой. Спать пора - завтра утром на пробежку, а потом на пикет =)

Интересно, сколько стоит барабан? Такой, чтобы стучать руками.

Иосиф Бродский

БАЛЛАДА О МАЛЕНЬКОМ БУКСИРЕ

Это — я.
Мое имя — Антей.
Впрочем,
я не античный герой.
Я — буксир.
Я работаю в этом порту.
Я работаю здесь.
Это мне по нутру.
Подо мною вода.
Надо мной небеса.
Между ними
буксирных дымков полоса.
Между ними
буксирных гудков голоса.

читать дальшеЯ — буксир.
Я работаю в этом порту.
Это мой капитан
с сигаретой во рту.
Он стоит у штурвала
(говорят — за рулем).
Это мой кочегар —
это он меня кормит углем.
Это боцман,
а это матросы.
Сегодня аврал.
Это два машиниста —
два врача, чтобы я не хворал.
Ну, а кто же вон там,
на корме,
в колпаке?
Это кок
с поварешкой прекрасной в руке.

Я — буксир.
Все они — это мой экипаж.
Мы плывем.
Перед нами прекрасный пейзаж:
впереди синева,
позади синева,
или кранов подъемных
вдалеке кружева.
На пустых островках
зеленеет трава,
подо мною залив
и немножко Нева.

Облака проплывают
в пароходных дымках,
отражаясь в воде.
Я плыву в облаках
по прекрасным местам,
где я был молодым,
возле чаек и там,
где кончается дым.

На рассвете в порту,
когда все еще спят,
я, объятый туманом
с головы и до пят,
отхожу от причала
и спешу в темноту,
потому что КОРАБЛЬ
появился в порту.

Он явился сюда
из-за дальних морей,
там, где мне никогда
не бросать якорей,
где во сне безмятежно
побережья молчат,
лишь на пальмах прибрежных
попугаи кричат.

Пересек океан —
и теперь он у нас.
Добрый день, иностранец,
мы приветствуем вас.
Вы проделали путь
из далекой страны.
Вам пора отдохнуть
у причальной стены.
Извините, друзья,
без меня вам нельзя.
Хоть, собравшись на бак,
вы и смотрите вниз,
но нельзя вам никак
без меня обойтись.
Я поставлю вас здесь,
средь других кораблей,
чтоб вам было в компании
повеселей,
слева — берег высокий,
а справа — Нева.
Кран распустит над вами
свои кружева.

...А потом меня снова
подкормят углем,
и я вновь поплыву
за другим кораблем.

Так тружусь я всегда,
так тружусь и живу,
забываю во сне,
чем я был наяву,
постоянно бегу,
постоянно спешу,
привожу, увожу,
привожу, увожу.
Так тружусь я всегда,
очень мало стою.
То туда, то сюда.
Иногда устаю.

...И, когда я плыву
вдоль причала домой,
и закат торопливый
все бежит за кормой,
и мерцает Нева
в серебристом огне,
вдруг я слышу слова,
обращенные мне.
Словно где-то вдали,
собираясь в кружок,
говорят корабли:
— Добрый вечер, дружок.
Или просто из тьмы,
обработавший груз,
«бон суар, мон ами»
тихо шепчет француз.
Рядом немец твердит:
«гутен абенд, камрад».
«О, гуд бай!» — долетит
от английских ребят.

До свиданья, ребята,
до свиданья, друзья.

Не жалейте, не надо,
мне за вами нельзя.

Отплывайте из дому
в белый утренний свет,
океану родному
передайте привет.

Не впервой расставаться,
исчезайте вдали.

Кто-то должен остаться
возле этой земли.

Это я, дорогие,
да, по-прежнему я.
Перед вами другие
возникают края,
где во сне безмятежно
побережья молчат,
лишь на пальмах прибрежных
попугаи кричат.

И хотя я горюю,
что вот я не моряк,
и хотя я тоскую
о прекрасных морях,
и хоть горько прощаться
с кораблем дорогим,
НО Я ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ
ТАМ,
ГДЕ НУЖЕН ДРУГИМ.

—————

И когда я состарюсь
на заливе судьбы,
и когда мои мачты
станут ниже трубы,
капитан мне скомандует
«право руля»,
кочегар мне подбросит
немного угля,
старый боцман в зюйд-вестке
мой штурвал повернет
и ногой от причала
мне корму оттолкнет, —
— и тогда поплыву я
к прекрасному сну
мимо синих деревьев
в золотую страну,
из которой еще,
как преданья гласят,
ни один из буксиров
не вернулся назад.
1962

А расскажите игве бесчуйственному, но любознательному про ваш ... э... пубертат? Неужто правда в старших классах почти все ваши мысли были про это? Ну, или не про совсем конкретное это, а про охи-вздохи и сердечки? Ну, вот как в комедиях показывают? Меня-то, как игвам и положено, в основном учеба с политикой интересовали... А у людей-то как оно бывает? =)