Если кто удивляется, как собака-поводырь позволила себя увести от хозяйки... Это собака во-первых - предельно неагрессивной породы (как шутят, лабрадор - страшная собака, зализывает насмерть, я, боящийся собак с детства, незнакомых лабрадоров тискаю смело, они кромешные няшки =)) Во-вторых, поводыри специально тренируются на дружелюбие к окружению - не бояться посторонних людей, машин, резких звуков и всяких неожиданностей. Соответственно, злобность у них снижена. Это собака-ангел-хранитель, доверяющая миру всем сердцем. Иначе она не сможет работать.
Есть у Эда Макбейна детективная повесть - в одном переводе - "Долгий путь во тьме", в другом "Ночные кошмары". Там объектами нападений были слепые. В первом случае собака безропотно дала сунуть себе под нос тряпку с хлороформом. В другом - укусила нападавшего, потому что хозяин ее специально тренировал не только как поводыря, но и как защитника.

Видел в коммуне такую машину. Немного покатался и полюбил всем сердцем.



Дороговасто - около 10 тонн. Но прекрасно же!

Кажется, престарелая соседка с ума сошла. Позвонила по телефону и кричала, что к ней лезут воры. На площадке никого нет, разумеется. Телефон милиции сказал, посоветовал еще в скорую позвонить...
Смех сквозь слезы... Надеюсь, среди ночи звонить не станет... И газ не открутит. И еще десяток не...
Вообще я надеюсь. что меня пристрелят или вздернут на фонаре раньше, чем я доживу до такого цирка =(

Смотрю мультик "Странные чары". И вот на мой вкус король Темного леса совершенно прекрасен... Чисто внешне - фигурой, лицом, пластикой...
Ну что с меня, тзинчита, взять-то...
А вообще мульт прочно лег в обойму моих кинков. Когда зло оказывается не злом, а просто коллекцией головных тараканов, обидками, непониманием, страхами, этцетера... Что вовсе не отменяет существования настоящего зла, но это просто не тот случай.

Пишет  Асат:

На тему набижавших критиков, которым всё не так.
И да, рисовка тут слабая, тени унылые, пропорции не идеальные, но основная идея не в этом...

URL записи

Что делают люди перед тем, как идти к друзьям на свадьбу? Думают как приодеться, посещают парикмахера, может быть. Непонятный зверь, именуемый я, бежит с ранья к зубодеру, чтобы торжественно лишиться зуба мудрости =) Ибо нарезание кругов по потолку в течение ночи слегка утомительно...
Впрочем, никакой мудрости у меня и с зубом в помине не было...

А мне не довести эксперимент до конца, 11-го уезжаю и улиток отправляю обратно под кусты. Ну, может, потом повторю.

Хочу систематизировать некоторую инфу по миру "Серебряного крыла" и продолжений, по которому пишу фанфик. Пишу не по мультику, а по книгам Кеннета Оппеля, это важно, потому что в мультике все не так от слова совсем. Прежде всего в мультике почти полностью выкинута мистическая составляющая, а в фанфике все пляшет как раз вокруг нее. К тому же я пишу не про сородичей главного героя, а про сородичей главного злодея - хищных летучих мышей из Южной Америки.

Буду писать сию вводную потихоньку, дополнять и поднимать. Под катом, потому что вряд ли кому особо интересно. Предваряя возможные вопросы- это не я так густо курю, это автор =)

читать дальше1. Мистика. Прежде всего в данном мире у летучих мышек есть некая своя религия. Северные маленькие насекомоядные мышки (а также, как я понимаю, тропические фруктовые) верят в богиню Ноктюрну. Это ночное божество, но милосердное и доброе. Если совсем просто, то она - богиня Жизни. По крайней мере, ночной и сумеречной ее части.
Хищные летучие мыши из тропиков поклоняются Кама Зотцу (прототип - древний ацтекский бог в образе летучей мыши Камазотц). Если просто - то богу смерти и загробного царства. Если сложнее - то еще и жестокой борьбы за существование, так сказать. естественного отбора =) Потому симпатию и помощь Кама Зотца может заслужить и смелая жертва хищника, которая не сдается, несмотря на пиковую ситуацию. (От себя, уже дополняя канон - для обычных хищников Кама Зотц, скорее, - покровитель их рода и божество удачной охоты, а не всяких мрачностей и ужасов. Для фанатиков все иначе.).
Кама Зотц и Ноктюрна - близнецы. Долгое время Кама Зотц довольствовался ролью летучемышиного Аида, он создал для мертвых мышек (рукокрылых абсолютно всех видов, а не только хищников) довольно-таки выморочный и иллюзорный, но вполне комфортный мир в полостях под землей. Но потом он позавидовал царству живых и стал требовать от Ноктюрны, чтобы она позволила мертвым вернуться к жизни. Ноктюрна сказала, что это будет неправильно и неразумно. Тогда Кама Зотц в гневе убил ее, но она не умерла полностью, а растворилась во всей живой природе, а в Подземном царстве создала Огненное Древо - пылающий пустой ствол. влетев в который, мертвая мышка может оказаться дома - но бесплотным духом, наблюдающим за жизнью близких. . Иногда в Подземное царство. сквозь трещины, открывающиеся из-за землетрясений, могут попадать живые. Для них в мире мертвых нет пищи, а потому им нужно как можно скорее пролететь через Древо, чтобы вернуться в верхний мир, вполне живыми и целыми. Вернуться к жизни может и мертвый - для этого он должен забрать жизнь живого - убив его или если живой пожертвует собой.
Кама Зотц последнее время страстно мечтает вырваться в мир живых и завладеть им, погасив Солнце. Для этого, во время полного солнечного затмения его слуги - хищные мыши - должны совершить ритуал со множеством жертвоприношений. В последний раз ритуал сорвался - усилиями главного героя трилогии Шейда.

2. Эхопроекции. Как известно, мыхи (плотоядные. кроме фруктовых) пользуются для ориентации эхолокацией. Это удивительное чувство во многом заменяет им зрение. Кенет Оппель предположил. что некоторые мыхи обладают особым талантом - создавать звуком картины, которые будут восприниматься ушами других мыхов как реальные эхоотражения. Разумеется. этот талант редок - иначе жизнь мыхов превратилась бы в полный дурдом =)
Кстати., Подземное царство Кама Зотца спето им полностью - то есть, является совершенной эхопроекцией.
А еще есть такая штука. как "звуковая карта" - родители поют ее детенышам перед первой миграцией (ну, у тех, кто мигрирует) - основные ориентиры маршрута - опять же для эхозрения. В принципе и не мигрирующие мыхи в мире данной сказки могут пользоваться таким приемом, объясняя кому-то дорогу.

запись создана: 29.06.2015 в 00:41

* * *
Ожидание, и впрямь, оказалось недолгим. Через четыре восхода луны наступила очередная Ночь Бесед. Ночь, когда все кровавые тени округи могли встретиться друг с другом возле Королевского Дерева, обсудить новости, похвалиться друг перед другом, решить старые споры. На сей раз Ночь Бесед была особенной – в семьях подросли детишки, и гордые родители были рады ввести их в общий круг. Первое поколение мирного времени… по крайней мере, все надеялись, что наступили действительно мирные времена.
Над поляной царил гомон. Дрэд искренне улыбался, хотя вообще-то терпеть не мог шума и столпотворения. Теней становится больше, и это прекрасно. Их никогда не было особенно много, а после крушения Королевской Пирамиды, где разом погибло больше тысячи, Дрэд боялся, что его народ обречен. Но теперь он видел, что бояться нечего. Тревога последних дней почти угасла. Может, Зитри все же увидел причудливый сон и спутал его с явью?
читать дальше- Взгляни на нашего красавца, касик! – К дереву подлетел Чакик, крупный бурый самец. Его подруга Кичпан, небольшая изящная самка с золотистой шерстью, кружила поодаль. Рядом с нею держался их юный сын. Он еще не вошел в полную силу, но было ясно, что он вырастет под стать отцу, только чуть светлее. Уже сейчас сильные крылья уверенно держали его в воздухе.
- Он прекрасен! Как вы его назвали?
- Замал, - торжественно произнес Чакик.
- Замал… «Завтра». – повторил Дрэд. – Хороший выбор!
Видать, не он один с надеждой смотрит в будущее. Дрэд вздохнул. Скорее всего, у Чакика и Кичпан это последний детеныш – они уже немолоды. Их взрослые дети отказались покинуть пирамиду и лететь на юг. Все они погибли…
Всего детенышей, представленных ему сегодня, было восемь. Немного… но и не так уж мало по нынешним временам. В будущий сезон будет лучше.
Дрэд хотел сказать Чакику еще какие-нибудь ободряющие слова, но тут вдалеке раздался долгий протяжный крик. Это был странный крик, сотканный из трех разных криков, не сливающихся, но как бы переплетенных между собой. В них не было слов – только завораживающая призывная сила.
Однажды Дрэд из любопытства залетел в людскую деревушку. Была глухая ночь, но люди не спали. Ярко горели костры, люди били своими странными лапами по пустым деревяшкам и дули в свернутые куски коры, издавая мощный протяжный звук, который неприятно отдавался у него внутри. Тогда он поспешил убраться подальше и так и не смог охотиться в эту ночь, потому что все звуковые отражения дрожали и расплывались.
Звук, который он слышал сейчас, не был неприятно-оглушающим, это были, несомненно, голоса обычных теней, но ему почему-то захотелось сложить уши или заслонить их крыльями.
- Что за дела? – пробормотал Чакик.
- Думаю, сейчас узнаем, - сквозь зубы процедил Дрэд. Впрочем, он уже знал.
Трое возникли над поляной через несколько мгновений. Впереди летел молодой самец с темной, почти черной шерстью, и Дрэд сразу же понял, что имел в виду Зитри, когда сказал, что тут надо не только слушать, но и смотреть. Чибал, если это был он, был совершенством. Не такой крупный, как Дрэд, он был заметно крупнее двоих, летевших следом, да и большинства других теней. Огромные крылья, мускулистые плечи, широкая грудь… Большие, ярко блестевшие в лунном свете глаза почему-то неприятно напомнили Дрэду о Воксзаго.
Следом летел тот, кого Дрэд ни разу не видел глазами с тех пор, как тот был детенышем, но хорошо знал по звуковым картинам Зитри. Он теперь сам ощупал его эхозрением, чтобы сравнить. Никаких сомнений! Это был его младший брат, Гот. Король Гот, в самом деле вернувшийся из небытия. Дрэд услышал удивленные и испуганные крики – Гота узнали многие.
Последнего знали в джунглях почти все. Старый, но все еще крепкий и сильный, Акаб всегда был предводителем и наставником королевских стражей, даже тогда, когда вся стража состояла из пятерки самцов покрепче, чьей задачей было патрулировать джунгли и оберегать матерей с детенышами от сов и змей. Когда королевская семья со своими подданными переселилась в пирамиду, Акаб постепенно и впрямь сделался кем-то вроде генерала. Его если не любили, то уважали. А еще Акаб был знаменит тем, что единственный уцелел при взрыве. Дрэд порой задумывался, как ему это удалось. Хотя, должно же было хоть кому-то повезти. И хорошо, что этим кем-то оказался старый мудрый Акаб.
Все трое зависли в воздухе, озирая теней, устроившихся на ветках. Наконец, молодой самец нарушил молчание.
- Прекрасная ночь для встречи, братья и сестры! – воскликнул он.
Дрэд ощутил, как по его хребту пробежала дрожь. Слова были самыми обычными, но голос… Он проникал в самую душу, заставляя ее вибрировать от странного восторга.
- Великий король Гот, восставший из мертвых, посланец Кама Зотца, просит вас о гостеприимстве!
- Король Гот? – голос Чакика был полон сарказма, и Дрэд стряхнул наваждение. – У нас есть свой король. А чем велик Гот? Тем, что устроил великую катастрофу, погубил кучу народу, сгинул сам, но ему показалось мало? Так лучше бы не надо! Лучше бы оставался мертвым!
Чибал резко взмыл вверх.
- Кто здесь смеет потешаться над волей Кама Зотца?! – грозно прокричал он. – Это Зотц послал короля Гота обратно в мир живых для великой цели!
- А может, он его просто послал? – насмешливо парировал Чакик. – С глаз долой, чтобы под носом не воняло!
- Зотц уничтожит тебя!
- Остынь, Чибал! - прозвучавший голос был спокойным, почти ленивым. – Чакик, это ты что ли тут шутки шутишь? Так тебя близко не было, когда взорвалась Пирамида. Вот и радуйся. А за взрыв скажи спасибо старой поганке Воксзаго. Знал бы, что он учинит, сразу оторвал бы ему голову. Жрать бы не стал – побоялся отравиться.
С ветвей раздалось несколько смешков. Воксзаго помнили слишком хорошо – и ненавидели даже мертвого.
- Что там вообще случилось, Гот? – воскликнул один из самцов постарше. Были слухи, что ты натащил в Пирамиду взрывающихся людских штуковин, а одна была просто огромная!
- Долгая история, - проворчал Гот. – Говорите, у вас есть свой касик? Может он все же позволит нам спуститься и отдохнуть? Тогда вы узнаете все ответы!
Воцарилась тишина, даже возбужденно переговаривавшиеся детеныши притихли. Дрэд набрал побольше воздуха.
- Здесь никогда не отказывают в гостеприимстве тем, кто приходит с миром! Все ветви этих деревьев до будущей ночи ваши. Это обещаю вам я, Дрэд, касик этих мест.
- Дрэд? – В голосе Гота прозвучало неподдельное изумление. – Скажи, как имя твоего отца, касик?
- У нас с тобой один отец и одна мать, Гот, сын Рэйджа, - спокойно ответил Дрэд.

«Я не умру!»
Вкус крови во рту – вроде бы такой знакомый и даже лакомый, но все совсем иначе, когда кровь – твоя собственная. Каждый мучительный вдох и выдох словно обжигал грудь глубоко внутри, пронзая все тело болью. Если бы можно было совсем не дышать…
Изогнув шею, он снова поглядел на торчащий из его груди острый конец древесного шипа, покрытый засохшей кровью. Шерсть вокруг потемнела и слиплась. Сколько ни смотри, эта дрянь никуда не денется. Он крепче сжал шип когтями крыльев – ему казалось, что так легче.
«Я не умру!»
Трудно на это надеяться, когда тебя проткнули насквозь. Хорошо еще, что запах крови до сих пор не приманил какого-нибудь хищника, падкого на даровое угощение. Тогда все закончится очень быстро.
Его мутило от слабости, боли и от того, что он висел в непривычной позе – вверх головой. В ушах стоял тонкий звон – если сейчас по колючему стволу совсем рядом проползет змея, он вряд ли услышит. Хотя – что толку, он все равно ничего бы не смог поделать.
«Нет, Зотц, ты не получишь ни кусочка меня. Не теперь»
Он не мог понять ,откуда в нем берется такая уверенность. Или это было всего лишь страстное желание жить? По крайней мерее, не умереть вот так – побежденным. Если он умрет, кто помешает тому, кто по дикой насмешке судьбы был его родным братом? И кто исцелит безумие Кама Зотца?
Глаза нестерпимо жгло от лучей солнца, пробивавшихся сквозь полог листвы. Хотелось закрыть их и провалиться в уютную темноту беспамятства, но он знал, что этого делать нельзя. Стоит сдаться, поддаться слабости, и усталое сердце попросту остановится. Он не знал, чего ждет, но знал, что должен дождаться.
Чтобы не уступить беспамятству, нужно вспоминать. Вспомнить все, с самого начала…
читать дальше
* * *
Дрэд скользил в переплетении ветвей.Он был великаном среди своих сородичей. Размах крыльев больше метра не мешал ему легко лавировать среди пышной листвы, высматривая и нащупывая звуковым лучом устроившуюся на ночлег добычу – птичек и дневных ящериц. Вот он засек одну из них, прильнувшую к толстой ветке, и мысленно усмехнулся. Должно быть, глупая чешуйчатая тварь чувствовала себя в полной безопасности, притворяясь выступом коры. Наверное, это могло спасти от тугоухих сов, но эхозрению без разницы, какие хитрые узоры у тебя на шкурке.
Дрэд осторожно опустился веткой выше. Удобная позиция для прыжка – сверху и чуть наискосок. Он подобрался, не сводя глаз с добычи. Большая, упитанная – и как раз того вида, каких он больше всего любил, со сладким мясом без неприятной горчинки, и никакого там яда. Он оттолкнулся от ветки и прыгнул вниз, нацеливая когти крыльев и открыв зубастую пасть…
- Дрэд! Дрэд!
Пронзительный крик прорезал тишину, от неожиданности Дрэд покачнулся, его когти, вместо того, чтобы крепко ухватить добычу, только скользнули по чешуе, а зубы лязгнули впустую рядом с головой ящерицы. Та тут же проснулась и молниеносно скрылась в ночи. Дрэд захлопал крыльями, восстанавливая равновесие.
- Проклятье! Зитри, чтоб тебя Зотц побрал!
Маленький и пушистый серый охотник подлетел и повис на ветке там, где только что сидел Дрэд, насмешливо глядя на приятеля.
- Извини, друг, - сказал он. – Не знал, что ты занят.
- Извинениями сыт не будешь, - проворчал Дрэд. – ты оставил меня без завтрака! Может, мне тобой закусить, а?
- Подавишься-отравишься, - зубасто усмехнулся Зитри. – А главное, не узнаешь, что я сказать хотел. У меня тут такие новости… держись крепче!
- У тебя вечно новости, - буркнул Дрэд. – Днем их попугаи на хвосте разносят, а ночью ты, хоть и без хвоста. А послушаешь – так сплетни сплетнями. И половину ты сам выдумал.
- Это не сплетни, - сказал Зитри. Он вдруг стал непривычно серьезным, и Дрэда кольнуло какое-то недоброе предчувствие. Он давно знал этого серого охотника, они крепко дружили, хоть и принадлежали к разным ночным народам. Кровавые тени редко водились с кем-то, кроме своих, но Зитри, кажется, любили в джунглях все. Он был весел, насмешлив, обладал легким нравом, но вовсе не был легкомыслен и уж точно не был глуп. А еще он умел петь. Это не были обычные охотничьи песни или разговор. Своим пением Зитри заставлял слушателей наяву видеть удивительные картины, и это было похоже на волшебство. Правда, болтал он тоже много, иногда даже слишком.
Дрэд знал: если Зитри становится немногословен и обходится без обычных дурачеств, значит, дело серьезное.
- Ну, давай, говори, - бросил он.
Зитри задумчиво пошевелил огромными ушами.
- Даже не знаю, как и сказать-то. Говорю – держись крепче, а то свалишься. Гот вернулся.
Дрэд и правда едва не упал и крепче вцепился в ветку, ошарашенно глядя снизу вверх на друга.
- Что? Зитри, что ты несешь? Ты что, ядовитую лягушку сожрал? Гот давно мертв!
- Говорю тебе, это правда. Я его своими глазами видел!
- Ты обознался! Для тебя большинство из нас с виду одинаковы! У него что, была эта блестящая черная штука на крыле?
- Кольцо что ли? Нет, кольца не было. Но это точно был он. Я узнал его и узнал голос. Голоса-то я уж точно не путаю.
- Чепуха, - помотал головой Дрэд. - Если нет кольца, то это точно не Гот. Старый Акаб говорил, что эти штуки невозможно снять, разве что полкрыла себе отгрызть. У него самого такое, ты знаешь. только белое. А еще Акаб говорил, что видел Гота после того как… То есть, то, что от него осталось. Только по кольцу и смог опознать. Так что…
Зитри хихикнул.
- Это здорово, что ты про Акаба вспомнил. Потому что он сейчас с твоим братцем. Они летают всюду. Гот чаще помалкивает, важно так держится, больше болтает Акаб и еще один, совсем молодой, зовут вроде как Чибал, Затмение. Имечко ему идет – шерсть у него темная такая, темнее, чем у Гота, а по хребту еще и выкрашена черным. У всех троих выкрашена. Так вот Чибал во всю глотку вещает о великом чуде, о том, что король Гот вернулся из мертвых, чтобы править джунглями и утверждать славу Кама Зотца. А Акаб поддакивает и рассказывает ту самую историю, что и тебе рассказывал. Его все уважают, так что верят… А кольцо… ты правда думаешь, что его можно было унести с собой на тот свет? Туда даже присохшее к лапе птичье дерьмо не унесешь!
- Что же я ничего не слышал? – недоверчиво протянул Дрэд. Он был в смятении и все еще надеялся, что Зитри его разыгрывает. Никто и никогда не возвращался после смерти из Подземного царства!
- А ты больше на месте зависай, - фыркнул серый охотник. – Ты где вообще бываешь? И как только до сих пор не превратился в древесный гриб! Думаю, они скоро здесь будут. Так что сам увидишь, вру я или нет.
- Великое счастье, - скривился Дрэд. – Не знаю, живой там мой братец или привидение, только там, где он появляется, все быстро идет наперекосяк. Чего он вообще хочет?
- У тебя уши заложило? Я же сказал – править джунглями! Все, как обычно, у него одно желание – быть самым большим орехом на любой пальме! Сейчас он собирает всех теней, кто еще остался в джунглях на севере, под свое крыло. И уже собрал не то, чтобы мало. Сам он говорить не мастак, зато Чибал заливается – даже я заслушался. Он тоже умеет показывать картинки голосом, хотя я бы сказал, что они больше похожи на кошмары… А еще… Ну, в общем тут уже не слушать, а смотреть надо.
- Ясно, - сказал Дрэд. – Спокойная жизнь кончается, да, Зитри? А как хорошо все было! Когда отец меня изгнал, я здорово злился, но теперь… Я не хочу никуда уходить отсюда! И не уйду. У меня тут полно друзей!
- Друзей? – серый охотник улыбнулся. - Вообще-то, может, для тебя это новость, но они считают тебя своим королем! В том, старом смысле, конечно…
- А разве одно другому мешает? – с досадой проворчал Дрэд.
Король… Какая на самом деле, чепуха! Во всех джунглях не было когда-то более своевольных и любящих уединение существ, чем кровавые тени! Всегда они жили поодиночке или небольшими семьями по дуплам и прочим укрытиям. Встречаясь во время охоты, приветствовали знакомых, приятельствовали и даже дружили… Короли у них были издревле, это верно. Потомки древнего уважаемого рода, когда-то, возможно. и правда отмеченного божеством… Но что это были за короли? Не всевластные правители, а, скорее, хранители традиций, те, к кому можно обратиться за советом, кто может по справедливости рассудить спор… Ну, и истолковать волю Зотца, если нужно. Никаких там дурацких жертвоприношений – зачем? Разве все тени и так не жертвуют Зотцу множество маленьких жизней каждую ночь?
Так было до тех пор, пока не появился Воксзаго. Дрэд был еще сосунком, когда это случилось, но та ночь до сих пор иногда являлась ему во время дневного сна. Воксзаго был настоящим кошмаром. Он уже тогда был чудовищно стар, уродлив, тело его было источено какими-то немыслимыми болезнями (потом Дрэд узнал, что большую их часть жрец причинил себе сам в погоне за видениями). Тогда они жили еще в большом пустом дереве, и Дрэду очень нравился их уютный и приятно пахнущий дом. Но отец несколько ночей напролет говорил со страшным чужаком, а потом вдруг объявил, что им следует перебраться в огромную человеческую пирамиду поблизости. Ибо такова воля Кама Зотца .
В заброшенной пирамиде было пусто, холодно и жутко. В большом зале на пыльном полу лежал странный круглый камень с рисунками, вырезанными человеческой рукой, и Воксзаго часами ползал по нему, что-то невнятно бормоча. Отец часто составлял ему компанию. Потом в пирамиде стали понемногу собираться другие тени. Некоторые из них роптали, им не нравилось жить всем месте, словно маленьким глупым мышкам в какой-нибудь пещере. Но отец очень быстро успокоил ропщущих. Или это сделал Воксзаго? Он рассказывал всем и каждому, что камни говорят, будто в древности пирамида была домом для множества кровавых теней и храмом их великого бога. В конце концов, они поверили.
Мать… Дрэд помнил, что она с каждой луной все плотнее заворачивалась в печаль, словно в крылья. Отец, казалось, совсем забыл о ней и о своем первенце. Но однажды… Дрэд так и не смог понять, что случилось в ту ночь новолуния. Он слышал, как мать кричала – сперва гневно, потом жалобно. Он пытался пробиться к ней на помощь, но стражники отца оттерли его, - почтительно, не причиняя увечий, но и не давая дороги. Вскоре все стихло. Потом сверху спустился отец. На его морде и груди алели свежие царапины, а глаза были чужими и бездонными, горели каким-то странным багровым огнем. Воксзаго встретил его внизу, на камне, и приветственно охватил бледными крыльями в крупных прорехах…
С той ночи мать стала странно молчаливой и безучастной. Она словно бы спала с открытыми глазами. Не отвечала на встревоженные вопросы Дрэда. Не охотилась, только безропотно съедала пищу и пила воду, которые приносил отец, ставший внезапно очень заботливым. Вместе с пищей он приносил какие-то странные корешки, и она тоже съедала их, хотя раньше никогда не интересовалась всякой там растительной ерундой. Вскоре стало ясно, что в ней зреет новая жизнь. Почему-то Дрэд не чувствовал ни малейшей радости. «Ты ревнуешь!» - хохотал отец. Дрэду очень не нравился его смех – визгливый, полубезумный. В то время он давно уже был взрослым и старался поменьше бывать дома. К тому же там стало слишком много народу…
Мать умерла в тот самый день, когда Гот стал достаточно большим, чтобы перестать сосать молоко. Просто уснула – и больше не проснулась. Но не упала, а так и осталась висеть, вцепившись окостеневшими когтями в резной рамень. Когда Дрэд, услышав новость, влетел в их укромный покой, он нашел там отца и Воксзаго, которые внимательно наблюдали, как Гот, урча, расправляется с принесенной добычей – маленькой летучей мышью из тех, что едят фрукты. Тело матери неподвижно висело над ними, но никто не обращал на него никакого внимания.
Дрэд очень смутно помнил о том, что случилось дальше. Он что-то кричал и пытался добраться до горла Воксзаго – почему-то он точно знал, кто во всем виноват. Он не пытался даже одним когтем тронуть малыша, который возмущенно пищал и накрывал крыльями добычу, словно кто-то на нее покушался. Влетели стражи, навалились на него, притиснув к каменному полу, а он бессильно рычал и, сквозь слезы видел кривую ухмылку Воксзаго и безумные огни в его огромных глубоко ввалившихся глазах.
Он провел день взаперти в крохотном тюремном закутке – раньше никто из теней не знал, что такое неволя. Там было даже негде повиснуть и приходилось валяться на полу. Слабо пахло кровью и чьим-то давним страхом. Он ненадолго поваливался в дремоту и вновь вскидывался от очередного кошмара. А ночью его изгнали. Отец заявил перед всеми, будто Дрэд обезумел от ревности к младшему брату, и его злоба разбила сердце их матери и его супруги. Собравшиеся яростно рычали и требовали крови. Но отец успокоил и сказал, что проявляет милосердие к сыну, который еще может одуматься и исцелиться от злобы в дальнем изгнании…
Изгнание само по себе не было тягостным – любой из кровавых теней может легко прожить один. Было лишь очень обидно и горько, а при мысли о матери сжималось сердце. Вскоре он встретился и подружился с Зитри. Вездесущий, тот приносил ему новости из Королевской Пирамиды. Принц Гот возмужал, сделался могуч, горд и несносен, а их отец становился все более странным и словно бы спал наяву. Почти всем заправлял Воксзаго. В обычай вошли торжественные жертвоприношения, для этого в пирамиде постоянно держали пленников.
А потом он узнал, что Гот исчез. Говорили, что в этом виновны какие-то странные, нездешние люди, объявившиеся в округе. Воксзаго совсем обезумел, он почти не спал, проводил дни и ночи в молитвах Зотцу, жертвоприношения происходили все чаще. В той части леса, где обитал теперь Дрэд, стали появляться первые беглецы. Они говорили, что жизнь в пирамиде стала невыносима, что они боятся сойти с ума. Дрэд был рад всем. А вскоре начались огненные бури, беглецов стало еще больше. До Дрэда дошла весть о гибели отца, но он не почувствовал ничего. А потом, в довершение бедствий, неизвестно откуда вернулся Гот…
Когда Дрэд узнал о взрыве, он два дня, две ночи и еще один день неподвижно провел в своем дупле. Мысль о множестве бессмысленных смертей терзала его, словно совиные когти. На третью ночь ему сказали, что его хотят видеть. Когда он вылетел наружу, то увидел, что вокруг на ветвях собрались все беглецы. Ему сказали, что он остался последним из великого рода, и что у него есть долг. Он не стал спорить – ему было все равно. Он не прилагал никаких особых усилий, чтобы жизнь его уцелевших сородичей была счастливой – но она почему-то мало-помалу становилась такой. Огненных бурь больше не было, добыча вернулась в джунгли, все могли охотиться вволю и безопасно. Дрэд знал, что где-то есть и другие беглецы и одиночки, но он и не думал созывать их под свою власть – пусть живут, как хотят и где хотят. Душевные раны уже почти затянулись. И вот…
- Эй! – Зитри махнул крылом перед его носом. – Ты еще здесь?
- Здесь. – вздохнул Дрэд, возвращаясь к действительности. – Ты не знаешь, Воксзаго случайно не воскрес?
- Воксзаго? – удивленно переспросил серый охотник. – Не знаю, я его не видел. Думаешь, теперь все мертвецы попрут обратно? Вот веселье, так веселье…
- Ничего я не думаю, - устало сказал Дрэд. – Ладно, дружище, спасибо, что предупредил. Будем ждать…