Снова нечто по неизвестной ветке Мультивселенной =)

Даже в полумраке освещенного лишь неяркими запыленными лампами грузового терминала фигура лидера десептиконов казалась сверкающей, и Саундвейв ощутил знакомый трепет.
- Явился по твоему приказанию, Повелитель!
Мегатрон молчал, стоя над раскрытым ящиком и держа что-то в руках. Саундвейв слишком хорошо знал лидера, чтобы сразу понять даже со спины: Лорд Мегатрон в ярости.
- Что-то случилось, мой Повелитель?

читать дальшеМегатрон резко обернулся. Его глаза пылали таким гневом, что связист, с некоторых пор вынужденный заниматься и вопросами пропаганды и много чем еще, включая разведку, едва не отшатнулся, решив, что его сейчас ударят, и только старинная привычка не поддаваться эмоциям помогла ему не показать испуг. В руках Мегатрона он увидел довольно большую квадратную пластину из тонкого металла, которая показалась ему знакомой. В следующий миг он догадался, на что смотрит. Недавно группа визуальной агитации выпустила очередной плакат. Саундвейв не был его автором, но гордился четкостью, лаконичностью и наглядностью новинки. На плакате не было ничего лишнего – только Фиолетовый Знак, напечатанный поверх Алого, так что от последнего был виден только жалкий краешек. Надпись гласила: «Победа неизбежна!» Мегатрону плакат так понравился, что тот распорядился развесить его на самых видных местах на улицах городов. Но этого ему показалось мало, и он приказал допечатать еще одну партию, чтобы разослать по всем базам для воодушевления войск. Должно быть, перед Повелителем сейчас был именно этот, подготовленный для отправки контейнер.
- Можешь сказать мне, что это такое?! – голос Мегатрона был негромким и оттого вдвойне зловещим. Лидер развернул плакат лицевой стороной к помощнику, едва не скомкав при этом лист. Саундвейв взглянул, и только закрывавшая нижнюю часть его лица маска не дала Повелителю увидеть его отвисшую челюсть.
Надпись была той же самой. А вот изображение… Каким-то образом два Знака слились в единую, очень странную, но неразрывную фигуру. От Алого Знака оказался виден не краешек, а половина, а половина Фиолетового исчезла. Кроме того, оба цвета хаотично рассыпанными квадратиками тут и там просачивались друг в друга.
- Что это за мерзость, а?! Представляешь, что было бы, если бы я вдруг не вспомнил, что не оставил экземпляр для своего кабинета? Да не факт, что об этом позоре вообще бы доложили вовремя, ты же знаешь этих исполнительных идиотов! Гадали бы, что это может значить, вместо того чтобы взять и послать запрос… Как такое могло случиться? В твоем ведомстве завелся агент Алых? Отвечай!
- Можно посмотреть внимательнее, Повелитель? – уже взяв себя  в руки, как обычно, бесстрастно осведомился связист. Мегатрон швырнул в него жалобно тренькнувшим недоразумением. Тщательно просканировав злополучную картинку, Саундвейв с облегчением поднял взгляд на начальство.
- Никакой диверсии. Это обычный сбой, ошибка печати. 
- Что? Но как это вышло? 
- Я могу только предполагать, Лорд Мегатрон. Вероятно, кто-то из печатников решил сделать изображение почетче или поярче и пропустил его через компьютер. Там и случился сбой – файл оказался поврежден, а программа восстановила его как смогла. Тот случай, когда излишнее совершенство и сложность автоматики оказываются только во вред. Никто не виноват… кроме того, кто понадеялся и не проверил, что получилось. Я обязательно разберусь и найду виновного.
Мегатрон скривился. 
- Если мы будем тратить время на каждого болвана, будет некогда воевать! Главное, проследи, чтобы всю партию немедленно перепечатали нормально, а эту дрянь, - он зло пнул ногой ящик, - уничтожили. В закрытом виде! Понял?
- Так точно. Повелитель!
Когда уже немного успокоившийся Мегатрон покинул склад, Саундвейв еще раз взглянул на помятый плакат. Почему-то он ощутил внезапную печаль, какую-то смутную тоску по невозможному чуду. Но лишь на мгновение. Пока он засовывал пластину обратно в ящик, защелкивал и тщательно опечатывал замки, он думал уже о том, какая же программа могла проявить такое своеволие? Вроде бы ему рассказывали, что для большей быстроты и эффективности умельцы его отдела начали использовать дальнюю периферию Вектора Сигмы – в основном для производства видеороликов. Надо будет сказать им, чтобы не ленились и не заколачивали заклепки плазменным деструктором…
Он покачал головой и вызвал утилизационную бригаду.

Демократия не умирает, она давно и прочно мертва. Известному высказыванию о том, что демократия - это власть демократов уже лет 30, а все еще есть люди, которые удивляются новым признакам разложения на теле этого весьма несвежего зомби.

Шутка в тему:
На Западе сейчас настолько острый финансовый кризис, что решено было не организовывать дорогостоящий майдан в Румынии, а просто отменить результаты выборов.

запись создана: 07.12.2024 в 13:06

Иногда заглядываю в общефэндомные ветки холиварочки, чтобы поудивляться и слегка попугаться =) О страстях по раскладкам я уже говорил. Сегодня вот увидел очаровательное фырчание на тех, что "бегает по фэндомам". Типа надо хранить верность чему-то одному, а не скакать за модным, задрав штаны. Узнал себя образца этак конца 90-х, поржал. Помню, тогда всерьез считал предателями тех, кто сваливал от трансформеров к "муняшкам" или еще куда-то. Оказывается, такая дурь все еще не повывелась в свете. Потом я сам окунулся лет на 12 в Стар Трек, потом и к Обливиону со Скайримом приложился, потом к ГП, ТГ, Вахе - при этом никуда от трансформеров по сути не девшись. Ибо фэндом не партия и не конджанкс эндура. Это просто то, что тебе нравится и интересно в данный момент. Постоянно появляется что-то свежее или открываешь для себя старенькое, но неизведанное, пропускаешь через себя, исследуешь. Это нормально. А заставлять выжимать из себя что-то на тему, которой сейчас не так сильно горишь, просто потому что кто-то чего-то от тебя ждет... Ну, ребята, помогите себе как-нибудь сами.
Вообще я понимаю объединение в некие сообщества с писаными и неписаными уставами и постоянным членством только там, где предполагается именно что какая-то совместная работа, требующая координации усилий. В иных случаях это не нужно и даже вредно. Для меня любой фэндом - просто СУММА тех, кому близка какая-то тема. Не более. Никаких лидеров, законодателей и правил, которым я был бы обязан следовать для меня там не существует - кроме УК РФ.

У него больше не было шрамов. Совсем. Он даже сперва не поверил зеркалу и провел пальцами по левой стороне лица. Нет, все верно, пластичный металл был непривычно ровным и гладким. Пожалуй, он удивился этому даже больше, чем тому, что у него снова есть лицо и пальцы. Он всегда был уверен, что если вдруг Послеискрие существует и там сохраняется какое-то подобие корпуса, шрамы даже тогда останутся при нем. Но он ошибся – он все еще по эту сторону, как ни странно, а вот они исчезли. Это не было единственным изменением – например, золотой Знак тоже исчез, и при этом словно бы растекся по грудной пластине – часть ее теперь была золотистой, и вообще этого цвета на его корпусе заметно прибавилось – поди пойми, почему. «Так захотела твоя искра» - как будто от этого что-то становится понятнее! Привыкнуть к таким пустякам будет несложно. Но вот шрамы…

читать дальшеОднажды Никель увидела его без маски и спросила, откуда это. История о встрече с чокнутым диноботом ее вполне удовлетворила и даже позабавила. Она не стала предлагать убрать шрамы – то ли решила, что это такой зарок до следующей встречи, то ли просто рассудила, что если бы он хотел, то давно попросил бы сам. Умница. Он даже не соврал ей – совсем ведь не обязательно лгать, если хочешь скрыть правду.
Затрещина от Гримлока и правда оставила след. Но на самом деле его шрамы были целой… коллекцией, если можно так сказать. Куда менее обширной, чем коллекция музыкальных записей со всех концов Галактики, конечно, но не менее ценной – на свой лад.
Первый «экспонат» был относительно скромным, хотя ему очень старались выцарапать оптику, а сперва снесли маску кулаками. Бывшего приятеля далеко не сразу смогли оттащить, а он сам только пьяно смеялся и даже не пытался увернуться или прикрыть лицо…
Но у гостя из прошлого не было когтей, а вот у того, кого он считал самым толковым и преданным из подчиненных, – были. Он был обязан давно догадаться, но оказался еще более слепым, чем Каон, так что поделом…
А были еще и отметки от собственных пальцев, когда даже трансформация не приносила облегчения, и тогда он вцеплялся в местами уже обнаженную сетку микроприводов и контактов, и острая, до вспышек в глазах, боль проясняла сознание и он вновь мог мыслить трезво и заниматься повседневными делами. У того, кто заменил прежнего Воса, было чему поучиться…
А вот теперь шрамов больше не было. Нет, он не забыл, как появился каждый из них, но значит ли это, что вспоминать больше нет нужды? Что он может оставить прошлое позади? Нет, он по-прежнему не верил во всю эту чепуху про проклятие и прощение откуда-то свыше, во всяческие «знаки» и тому подобное. Все куда зауряднее – он родился заново, а никто ведь не рождается со шрамами на лице. Те-то другие, внутри, никуда не делись.
Но он может попробовать жить дальше так, чтобы не пришлось получать и лелеять новые.

Он, кажется, уже в десятый раз перечитывал одну и ту же строчку на датападе. Глифы были отчетливыми, как обычно, но смысл их упорно ускользал. Что-то про поставки руды с астероида…как его там… А, шарк с ним, с астероидом. На сообщении не было пометки о срочности, а значит, шахта не взорвалась и астероид не провалился во внезапную черную дыру. Обычный отчет, которыми был завален его стол и забиты диски компьютера.
Он бросил проклятый датапад на стол. Что ж, приходится признать – ему действительно нужен отдых. В последнее время он вообще забыл, что значит это слово. Да если бы он мог обходиться без подзарядки, то и как выглядит его комната и платформа мог бы забыть! Проклятые дела не оставляли ни минуты покоя. Не было времени даже на то, чтобы прокатиться по городу, а о том, чтобы заняться, наконец, восстановлением оптики нечего было даже и думать. Он и так уже совершил настоящее преступление – отключил на время все линии связи, кроме одной, экстренной, о которой знала всего лишь парочка самых вымуштрованных подчиненных… 
И словно бы в ответ на его мысли прогудел сигнал коммуникатора. Он едва не подпрыгнул в кресле и с проклятием схватил девайс.

читать дальше- Проул?
Голос был приятный, учтивый – и совершенно незнакомый. Кому эти идиоты без спросу раздают доступ?! 
- Да. Кто это?
В коммуникаторе раздался негромкий смех. Он тоже был вроде бы приятным, мелодичным, но было в нем что-то, что царапало аудиодатчик, будто абразив, и чуть ли не забиралось куда-то внутрь, противно дергая узлы нейросети.
- Да, конечно, мы же не имели счастья встречаться лично, хотя у нас были общие знакомые. Тебе привет от Агента 113, Проул. Очень давно хотел передать, но как-то не было оказии.
Мгновение непонимания – сокрушительный ужас – и тут же безумное облегчение и злость. Кто же эти шарковы шутники? У кого-то из своих мозговой модуль поплавился или взлом? Шлак, придется разбираться. Ему захотелось зло рассмеяться, но он только усмехнулся.
- Я так давно живу, что уже слегка надоело, столько всякого видел и слышал, но вот из Послеискрия мне еще не звонили ни разу. Ты… то есть тот, кем ты пытаешься притворяться, мертв. Разлетелся на атомы. Тому есть масса свидетелей, в том числе и убийца.
- И они не врут, Проул! Все так и есть. Но разве о Послеискрии есть достоверные научные сведения? Все эти забавные гипотезы… Энергетические потоки, поля… Почему бы заскучавшему мертвецу не взять и не позвонить какому-нибудь старому другу… или врагу?
- Ну все, хватит! – он чувствовал, что начинает злиться по-настоящему. – Кто бы ты ни был – обратись к медикам. Только псих станет взламывать секретную линию для дурацких шуточек. Все, я отключаюсь!
- А с чего ты взял, что сможешь это сделать?
Его палец уже давил на клавишу. То есть… ему так показалось. Но коммуникатор продолжал работать, а его рука словно превратилась в руку статуи. Пошевелить даже кончиком пальца он мог с тем же успехом, что и передвинуть взглядом один из раскиданных по столу датападов. Да и весь остальной корпус он уже едва-едва чувствовал. Ему захотелось завопить от ужаса – кажется, он был на это еще способен, и только остатки собственного достоинства сопротивлялись этому.
- Не получается? – в мягком голосе прозвучало притворное сочувствие. – Ну вот видишь… Не стоит быть настолько скептиком, в нашем мире так много чудес…
- Чего… ты хочешь? – с трудом прохрипел он. – Убить? Ну так…убивай.
Снова смех.
- Убить? Ну, нет, зачем же? Только такого зануды в Послеискрии и не хватало. Нет, я просто хочу кое о чем тебя попросить.
- Ничего я делать не буду! – собравшись  силами, почти выкрикнул Проул. – Чтобы я стал предателем… Никогда!
- И не надо! Терпеть не могу предателей и никогда ничего такого бы не потребовал… Скажи, ты сейчас за столом?
- Д-да. А что? – совершенно сбитый с толку, выдавил Проул.
- Переверни его.
- Что-о-о?!
- Переверни стол. Тебе же это нравится, я знаю. Ты же его потом все равно наверняка перевернешь. Давай! Я хочу это услышать.
- Ах ты...
- Обещаю, что сразу же тебя отпущу. Я умею держать слово. Ну? А то я могу и передумать…
Дрожащий от злобы и бессилия Проул внезапно почувствовал, что корпус его снова слушается – почти весь, только обе руки были словно цельные отливки. Со смесью ужаса, надежды и мучительного стыда он вскочил и со всей силы наподдал ногой снизу по столешнице. Массивный стол с грохотом перевернулся, датапады веером разлетелись по полу. В коммуникаторе раздался совершенно счастливый смех.
- Чудесно! Просто великолепно! Ведь правда же стало легче? Мне тоже! А теперь прощай, было приятно поболтать. Конечно, я с куда большей радостью позвонил бы Мегатрону, но увы. Хотя… может быть, я и найду способ – в Послеискрии, знаешь ли, полно времени. Или его совсем нет, что, в общем, одно и то же. Удачи!
Связь прервалась. Проул ощутил, что его руки снова принадлежат ему и едва удержался, чтобы не запустить коммуникатором в стену. Что, шарк его раздери, сейчас было?! Может, он сейчас лежит на платформе, и это такой кошмар? Но нет, сны – это всего лишь ожившие воспоминания… Тогда галлюцинация? Он совсем заработался? Надо проверить… Он тронул клавишу воспроизведения разговоров и от искры выругался, вспомнив, что сам установил запрет для этой линии – в целях безопасности, чтоб ее! Что же делать – посетить мозгоправа? Сменить частоту? Ну, это само собой. А еще… Проклятье, этот шарков призрак упомянул Мегатрона! Нужно распорядиться усилить охрану заключенного №1 Или может… вовсе перевезти в другое место? Более защищенное и экранированное от всего на свете, даже от всякой потусторонней дряни! Да, пожалуй, он так и сделает. А к мозгоправам… когда-нибудь потом. Когда будет минутка…То есть никогда.
Он наклонился и начал подбирать рассыпавшиеся документы, обдумывая план действий и понемногу успокаиваясь. А стол-то, пожалуй, в самом деле давно пора было перевернуть….

Получился не совсем драббл, а микрорассказик, ну и ладно. Все равно до тысячи. Опять загадочный кусочек истории без начала и конца, но хоть так может потихоньку сложится =)

Подумал, что "подставь вторую щеку" и "любите врагов ваших" - это не только про любовь, но и прежде всего... про свободу. 
Тебя оскорбляют и унижают и таким образом хотят, чтобы тебе стало плохо - чтобы ты разозлился, ущемился, огорчился. Хотят понизить твой энергетический уровень и продоминировать над тобой. Проявить свою власть если не над твоими поступками, то над настроением. Даже если ты, придя в ярость, убьешь обидчика, то он все равно победил, сдернул тебя на свой уровень и даже ниже - он-то тебя не убил! Уточнение - это когда все происходит по личным мотивам, а не потому что злодей был опасен и его было надо убить или как то еше жестко обезвредить. Еврейская заповедь "Не убий" или йоговская "ахимса", они как раз про личное.
Если же тебя злят и бесят, делают тебе гадости, а ты в ответ не ненавидишь, а любишь, то это такая мощная парадоксальная реакция, такое спасительное "безумие" которое с гарантией освобождает от чужой недоброй власти. Куда лучше, чем равнодушие. Можно научиться быть равнодушным к чужим "наездам", но так можно и не заметить, как превратишься в Шоки, равнодушного вообще ко всему, кроме умственных построений. А такое может далеко завести...

Он до сих пор не знал, что обо всем этом думать. Иногда ему казалось, что он попал внутрь какого-то несмешного анекдота или логической загадки, которыми часто развлекаются вместо анекдотов те, кто считают себя интеллектуалами не только по классу. Трепан вот очень любил такое – позаковыристее, с полным комплектом подвохов и ловушек, в которые редко удавалось не попасться, а если уж попался, то от язвительных улыбочек и напоминаний долго проходу не будет…

Он ведь должен быть счастлив – совершенно и абсолютно счастлив! И порой так и было – в моменты упоительного отсутствия мыслей, когда Вселенная сужалась до них двоих с Ревайндом и одновременно становилась вдвойне бесконечной, если можно так сказать. Логика? Да какая к шаркам логика! Но эти минуты рано или поздно заканчивались. И возвращались вопросы.

Ну вот такой вопрос, например – кто из них двоих… настоящий? Ему много раз говорили, что этот вопрос не имеет смысла, что настоящие, абсолютно и несомненно настоящие, они оба. И что лучше не стоит об этом чересчур задумываться. Но он не мог. Он же видел как погиб Ревайнд – его Ревайнд. А Ревайнд, который с ним сейчас, видел его, Хрома, смерть. И в то же время – он точно это знал – ничего в их чувствах и восхитительном растворении друг в друге, когда они вместе, не изменилось. Да что там, они стали даже ближе, словно два кусочка головоломки, которая была плоской и ограниченной, а теперь замкнулась в кольцо – еще один выступ, еще одна выемка. И все же… что-то в этом было не так.

Он ведь так и не смог понять, искупил ли свою вину. Тогда, у захлопнувшегося шлюза, его удержала от того, чтобы угаснуть, мысль, что это и есть возмездие, которое он заслужил за все, что натворил в свой дурацкой жизни, а значит, было бы слишком просто и трусливо вот так вот от него ускользнуть. И вот теперь… Значит ли это, что он прощен, а окончательное возмездие принял на себя тот, другой? Но… разве это считается? Ведь это же случилось не с ним. Или?..

Так и с ума сойти недолго, сказал он себе как-то раз. Сдаться бесполезным грузом на руки Рангу или его коллегам на Кибертроне – вот уж чудесный финал, ничего не скажешь! Покончить с этим бегом по порочному кругу можно только одним способом: свести счеты со своим проклятым прошлым еще раз – самому, в этой реальности, а не в ее нелепом дубликате. Рано или поздно случай представится и тогда… Тогда, наконец, все точно станет по-настоящему!

Про нехорошую смерть.

читать дальшеУвидел в телеграме "кружки" молоденького суицидника-блогера. У парня была куча подписоты, был популярен, занимался обзорами какой-то ерунды в ютубе. Потом взял да и вышел в окно. Не знаю, что у него были за причины. Несомненно, на тот момент они казались ему вескими. Когда-то люди оставляли записки на столе или в кармане, теперь вот - кружки или посты в "телеге", под которыми толпа народу обсуждает - чо, правда что ли или такая шутка? - и несет разную чушь. Какое-то пошловатое время настало, потрохами наизнанку.

Коммуникатор был громоздкий, неудобный, старенький и иногда глючил. Она часто вспоминала тот день, когда командир отдал его ей. Наверное, откопал где-то на полках в своей каюте – очень странных полках, вроде бы содержавшихся в идеальном порядке, но забитых совершенно случайными с виду вещами, многие из которых, на ее взгляд, давно пора было выкинуть. В подарке не было ничего романтического и личного – просто забота о самом слабом и маленьком члене команды. Он вкратце показал, как им пользоваться, в случае чего – перевести в режим воспроизведения, и тогда запись начнет проигрываться от нажатия любой кнопки, и даже сама собой, если коммуникатор окажется в чужих руках. Еще он сказал, что для нее самой запись совершенно безопасна, но она так ни разу ее и не прослушала. Сперва было незачем, а потом…

Там, дома, в давно казавшиеся глупой сказкой мирные времена, одно время существовало забавное поветрие – некоторые таскали на цепочке на груди маленькие прозрачные сосуды со светящимися разноцветными кремниевыми созданиями внутри – для красоты и на счастье. Существа практически не нуждались в пище, и баночки не открывали – иначе родная для светяшек атмосфера улетучивалась, и они умирали и гасли. Тогда эта мода казалась ей смешной ерундой. А вот теперь у нее мелькала странная мысль, что стоит ей включить запись, как голос, вырвавшись из неказистой клетки, умрет, и она останется с пустым глупым куском электронного хлама в руках. Нет, конечно же, нет – техника так не работает. И все же она так и не решилась, хотя порой так хотелось снова услышать этот голос – до дрожи в руках, до желания завыть. Иногда, когда никто не видел, она осторожно и с нежностью поглаживала уродливую железяку, как когда-то Каон загривок урчащего Пета, и ей казалось, что она чувствует под пальцами живое тепло.

То, что обитало там, внутри, не было безобидным и милым кусочком жизни, это была смерть – чья-то, а может, и ее собственная. Разве она не потеряла право на его защиту? Разве она не… предательница? «Предатель – гораздо хуже врага» - он часто говорил это. Однажды она решила – ради себя она никогда не воспользуется его подарком, даже на краю гибели или если ей вдруг надоест жить. Разве что помощь будет нужна кому-то еще. А пока…

Пусть это будет просто ее талисман.

Кто-то очень глупый или очень подлый в АП подсказал Путину формулировку отмены "до особого рапоряжения" так называемых Игр Дружбы: "В целях защиты прав спортсменов и спортивных организаций на свободный доступ к международной спортивной деятельности". Начать с того, что альтернативные Игры как раз и были придуманы в целях защиты этих самых прав, на которые посягнули вовсе не мы.
Понятно, что организацию международных Игр мы сейчас банально не потянем, впору и внутренние-то чемпионаты подсвернуть - ну, так и нужно было сказать, ничего постыдного в том нет.
Крупные политические ошибки именно так и начинаются - вроде бы с пустяков... Дай Бог, чтобы не в этом случае.