У него было очень таинственное и торжественное выражение лица, а в уголках губ пряталась улыбка, и Никель в очередной – стотысячный уже, наверное – раз порадовалась, что это лицо больше не скрыто маской. Он что-то прятал за спиной, в складках перемигивающегося созвездиями и галактиками плаща.
- Знаешь, - как-то осторожно и издалека начал он, - у меня иногда появляются очень странные идеи.
- Что, правда, что ли? – притворно удивилась она. – Быть не может!
- Представь себе! Например, сегодня я вдруг вспомнил, что у некоторых органических рас есть забавный обычай – дарить тому, кого любишь, цветы – от одного до почти бесконечного количества.
- И? – на сей раз ее удивление было настоящим, она даже слегка испугалась. – Ты что, решил подарить мне Некромир?
- Нет, что ты! – он потрясенно уставился на нее. – Здешние цветы точно не для подарков! Я посетил одну красивую планету… мы как раз настроили новый телепорт. Я уже бывал там раньше. Органики там нет, да и органические создания слишком хрупкие и недолговечные, но жизнь есть, и она удивительна… В общем… это тебе!
Никель восхищенно смотрела на лучащиеся теплым внутренним огнем алые кристаллы, собранные в маленькие симметричные друзы. Золотистые искрящиеся стебли были сплошь усыпаны ими, а сами стебли, собранные в пучок, тянулись из друзы побольше, сияющей чистым звездным огнем.
- Они… настоящие? – тихо спросила Никель.
- Конечно! Они распускаются, живут и умирают. Лепестки гаснут и рассыпаются, но вместо них постоянно появляются новые. Все, что им нужно – это свет и немного энергона – на той планете есть запасы,. Ты можешь поселить их, где хочешь, и они будут жить почти вечно. Я читал, что органики предпочитают почему-то дарить срезанные цветы, но… я понял, что очень не люблю убивать без причины. Ну как, тебе нравится?
- Спрашиваешь! – она осторожно погладила тихонько зазвеневшую веточку. – Странно, что ты выбрал не фиолетовые. Или там таких не было?
Он тихо рассмеялся.
- Были. Там есть все цвета и оттенки, но мне показалось, что эти лучше всех.
- Да, они прекрасны. Какие-то… очень живые. Спасибо тебе!
Он улыбнулся – той редкой, наверное, неведомой никому другому улыбкой, которая появлялась на его губах, когда они были вдвоем.
- Тебе спасибо… за то, что ты есть.
И ей совершенно расхотелось спрашивать, когда и по каким делам ее любимый и единственный впервые побывал на планете, где росли чудесные цветы. Это было уже совершенно не важно.